Не комбатанты, а уголовники: какие "бомбы" подложил под россию нидерландский суд

Суд в Гааге не только приговорил к пожизненному заключению виновных в крушении рейса MH17, но и признал, что боевики "ЛНДР" полностью контролировались россией. Как это повлияет на дальнейшие судебные процессы против рф и чем еще решение нидерландского суда может помочь Украине, объяснил в интервью Новини.LIVE известный украинский юрист, эксперт по авиационному праву Андрей Гук.

"Не могут судиться как военные"

— Суд Нидерландов признал, что на момент сбития малайзийского "Боинга" вооруженные формирования так называемой "ЛДНР" контролировались россией. Это первый случай, когда международный суд признал, что рф участвовала в военном конфликте на Донбассе?

— Да, и это имеет большое значение для квалификации ответственности россии за действия "ЛДНР". С одной стороны, суд признал, что "ЛДНР" координировала свои военные действия с россией, которая контролировала эти военные действия, поставляла оружие, у "ЛДНР" почти ежедневно происходила коммуникация с российскими кураторами — и все это установлено на уровне решения суда. А с другой стороны, важно то, что хотя рф и была признана стороной международного вооруженного конфликта, однако судебный иммунитет от обычного уголовного преследования бойцам "ЛДНР" не признан и не предоставлен. То есть они не признаны комбатантами.

— Почему?

— Одна из основных причин — то, что они сами себя так не идентифицируют и россия тоже не признает их таковыми. Кроме того, прокуратура перечислила все признаки, согласно которым им не следует предоставлять иммунитет: в частности, то, что в "ЛДНР" отсутствуют какие-либо уставы или наказания за нарушение международного милитарного права и они сами, собственно, совершают военные преступления. Поэтому боевики не имеют права претендовать на подобный судебный иммунитет и не могут судиться как военные. Это также имеет очень важное значение и открывает двери для предстоящего осуждения бойцов "ЛДНР" как обычных уголовников.

Россия и терроризм

— Допустим, с "ЛДНР" все более или менее ясно. Но будет ли процесс MH17 иметь какое-то значение для будущего осуждения за военные преступления самой россии?

— Надо понимать, что в международном праве уголовные процессы против физических лиц — это одно, а судебные процессы против государств — это уже совсем другое и более сложное дело. Поэтому мы видим, что юридические процессы против россии как государства сегодня проходят параллельно. То есть никто не дожидался этих приговоров против исполнителей: процессы уже идут, и в Международном суде ООН уже есть иск Украины против рф за финансирование россией терроризма. Это более широкий судебный процесс, потому что рф ответственна не только за катастрофу MH17 — есть большой эпизод относительно того, что рф поставляла "ЛДНР" вооружение, в том числе "Бук", из которого был сбит пассажирский самолет. 

Кроме того, есть иски Украины, Нидерландов и родственников погибших против российской федерации в Европейском суде по правам человека, потому что речь ведь идет о нарушении прав человека, в том числе права на жизнь. Также проходит процесс в Международной организации гражданской авиации (ICAO), куда Нидерланды подали иск против рф после того, как россия вышла из переговоров о выплате компенсаций родственникам погибших. Конечно, такой приговор и такая квалификация, как в суде в Гааге, повлияют и на эти процессы, и на оценку конфликта в Международном уголовном суде, где происходит фиксация и следствие по военным преступлениям, которые россия совершает в Украине сейчас. Все это взаимосвязанные вещи, и они будут оказывать свое влияние.

Компенсация родственникам жертв

— Многих неприятно поразил размер денежной компенсации, которую Гиркина, Дубинского и Харченко обязали выплатить родственникам погибших. Всего лишь 16 млн евро за 298 жизней — почему такая маленькая сумма?

— Думаю, об этом мы сможем узнать больше, когда появится полный текст судебного решения. Но нужно понимать, что существует очень много особенностей в зависимости от того, какой именно ущерб возмещается и согласно какому праву. В данном случае суд применил право Украины, и здесь я вас должен расстроить: если смотреть украинское законодательство, то, например, компенсация за смерть на производстве — это около 120 тысяч гривен. Во всяком случае, гаагский суд отметил, что родственники имеют право на отдельные иски, поэтому, основываясь на этом приговоре, они могут потребовать и большей компенсации.

Вообще же, в иностранных судебных решениях можно встретить различные виды нравственных страданий — например, страдания самих жертв. В нашем случае это страдания в промежуток времени от попадания в самолет до момента смерти — эти несколько секунд суд отмечает как страдания, испытанные самими жертвами. Отдельно выделяются страдания, которые испытали родственники жертв: речь идет о страданиях как от самой смерти близкого человека, так и от переживаний, случившихся после этого. Например, суд отметил, что даже то, что Гиркин так долго и цинично отрицал свою ответственность за данную трагедию, тоже увеличило страдания родственников жертв.

Более того, было отмечено, что украинцы, проживавшие в домах, на которые упали обломки самолета, также испытали страдания. Конечно, денежная оценка никоим образом не может компенсировать человеческие трагедии, но если уж должна быть какая-то оценка, то на данный момент она такова. Если вспомнить теракт над Локерби (в 1988 году ливийские спецслужбы взорвали над шотландским городом Локерби самолет авиакомпании PanAm, в результате чего погибли 270 человек. — Ред.), когда Ливия согласилась на выплату компенсаций — кстати, тоже после приговора в Нидерландах, где один ливиец был оправдан, а второй осужден, — эти компенсации составляли около 10 млн долларов на одну семью. Это самая большая компенсация в истории процессов по авиакатастрофам.

— Если говорить об авиакатастрофах, нельзя не вспомнить сбитие иранскими ракетами самолета МАУ в 2020 году, когда погибли 176 человек. Есть ли шансы, что родственники жертв данной катастрофы тоже когда-нибудь получат компенсации?

— На мой взгляд, там до выплат компенсации и определения ответственности Ирана еще далеко. Прежде всего, потому что расследование катастроф ведет то государство, на территории которого произошла катастрофа. В процессе MH17 было не так, потому что Украина сама передала право расследования Нидерландам, поэтому расследование катастрофы и уголовное расследование проводились Нидерландами. А в случае с Ираном ведет расследование Иран. И рассчитывать, что он добровольно передаст кому-то эту функцию, вряд ли возможно.